Чем дальше идут споры касательно закона о семейно-бытовом насилии, тем меньше в них сущности, а именно – суждений о том, что нужно делать для сохранения мира в каждом доме. Стороны давно разошлись по своим политическим квартирам и кричат оттуда друг другу, по-моему, даже не пытаясь услышать оппонента. Отсюда вся эта ярость, ярлыки и оскорбления.
Особенно удручает то обстоятельство, что некоторые участники дискуссии, похоже, говорят о мало знакомом предмете. Вот объясните мне, пожалуйста, зачем нужно вводить в Конституцию определение брака, как союза мужчины и женщины? У нас в стране есть Семейный кодекс, там на сей счет все ясно написано (см. ст. 12). Да и вообще это толковый документ, который стоило бы прочитать каждому перед тем, как начать высказываться. Разумеется, Семейный кодекс не идеален, к примеру, в нем следовало бы отменить ст. 6 («Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем те, которые предусмотрены семейным законодательством, применяются правила международного договора»), но в целом это, повторюсь, документ годный.
Сформировались две крайние позиции – за подготовленный закон и против всякого закона вообще, и обе эти позиции представляются мне опасными. Очевидно, что тот закон, что предложен к обсуждению, никуда не годится. Однако думать, что если предлагаемый закон плох, так лучше совсем без него – тоже позиция неразумная. Закон необходим – обстоятельный, тщательно прописанный, который регламентировал бы самое главное:
кто, когда и при каких обстоятельствах имеет право на вторжение в семью.
Знаю, что сам по себе этот тезис возмутит многих. Но я очень прошу всех, кто любит покричать, что «семья священна и неприкосновенна», исходить не из того, что у них, у их близких, друзей и знакомых все в порядке, а из реального положения вещей. Хотя бы из официальной статистики. Мой жизненный и профессиональный опыт (я преподавал в школе и техникуме, много лет работаю в журналистике), а также некоторая наблюдательность позволяют мне сделать вывод: институт семьи переживает в нашей стране тяжелый кризис.
В советское время все было понятно: не существовало службы психологической поддержки, зато были профком, партком, женсовет и проч. Трудными детьми, детьми в неблагополучных семьях занимались педсовет, родительский комитет, инспекция по делам несовершеннолетних, комсомол, комиссия по делам несовершеннолетних.
Действенность их и влиятельность зависела от конкретных людей. Был, к примеру, авторитетным председатель профкома – шли к нему за советом и помощью. Возглавляла женсовет бойкая и решительная женщина – у нее можно было найти защиту. Толковый председатель родительского комитета мог порой сделать больше, чем вся районная милиция.
Можно сколько угодно иронизировать, но эти общественные структуры были формой существования гражданского общества. Бесспорно, оно было подконтрольно государству, что на наш сегодняшний взгляд значительно снижает его ценность. Ну, что ж, тогда гражданское общество было таким. Сейчас, честно говоря, и этим похвастаться нельзя.
Советская система строилась на том, что государство в лице упомянутых институтов имело право вторгаться в частную жизнь граждан.
И граждане в подавляющем большинстве признавали за ним это право. Обратим внимание на это обстоятельство, оно очень важно. Только общественное согласие позволяло системе работать. Если в дом входил участковый, ему не говорили, что, мол, мы милицию не вызывали, а членов родительского комитета не встречали криками «кто вы такие, идите, откуда пришли».
Спору нет, взаимоотношения между мужем женой меньше всего подлежат регламентации. Но и полагать, что все семейные вопросы должны решаться внутри семьи, - значит, прятать голову в песок.
Насилие в семьях не редкость.
Когда нам показывают репортажи об избиении женщин, об издевательствах над детьми, это делают не потому, что телеканалы действуют в интересах международных лобби, а потому что такого рода событий много и молчать о них нельзя. Когда обвиняют журналистов, что они-де изображают мужчин какими-то монстрами, от которых надо защищать женщин, а на деле вс¸ не так, – сознательно лгут. Насильники в семьях, по большей части, именно мужчины. А защищать надо, в первую очередь, женщин. Слава Богу, у нас не общество победившего феминизма. В нашей российской традиции мужчине полагается быть главой семьи и заботиться о жене. Когда этого не происходит – это не нормально. Потому об этом и говорят.
Куда пойти женщине, над которой издеваются? Общественных институтов, о которых мы говорили выше, больше нет. Ни профкома, ни парткома. Остаются правоохранительные органы и – общественные организации, которые, заметим, никакими законодательно подтвержденными правами не обладают, а, в сущности, представляют собой кружки по интересам. Их можно слушать, а можно и лесом послать. Передать им дополнительные полномочия – возможный путь, но встает вопрос: кому именно? И кто это будет решать? Проблема серьезная, ведь не секрет, что большинство ныне существующих общественных организаций – идеологизированы, а тут нужен взгляд объективный, без примеси идеологии и политики. Безусловно, законодателям следует этот вопрос прояснить в разрабатываемом ими документе.
Что касается детей, то ими теперь занимаются органы опеки, и, судя по результатам, занимаются плохо. Не оттого, что ленивы и равнодушны, а потому что не сложилась система.
Мне довелось в советское время поработать учителем. Помню, когда я пришел молодым специалистом в школу, мне передали классное руководство шестым классом. И первое, что я должен был сделать, - изучить каждую семью. Побывать у учеников дома, посмотреть, какая там обстановка, какие взаимоотношения в семье, занимаются ли родители воспитанием, следят ли за учебой, создают ли условия для ребенка. Как и где он готовит уроки, что читает, как отдыхает, чем увлекается – все было важно. Я начал работать в сентябре, а уже к зимним каникулам у меня была толстая заполненная тетрадка, где содержались все необходимые сведения о каждом. Это не было вторжением в частную жизнь – это была забота о детях.
Самое главное, что было в той системе (я бы хотел обратить на это ваше особое внимание) – в семью не могли прийти люди, которых никто не знает
Классный руководитель, члены родительского комитета, инспектор по делам несовершеннолетних – все это были люди, хорошо известные и детям, и их родителям. Конечно, та система давала сбои, чаще всего по причине формального подхода, но она существовала. Сейчас-то никакой нет!
В любой ситуации, в любом конфликте не бывает одной стороны. Где-то виноваты родители (так бывает чаще всего), где-то учителя, а в иных случаях – и сам ребенок. Да-да, порой встречаются дети, научившиеся манипулировать взрослыми и законом в своих интересах. И не надо идти у них на поводу. В каждой конкретной жизненной ситуации нужно разбираться. При этом очень важно, чтобы люди, которым поручена эта работа, знали предмет и не были чужими для той семьи, что стала предметом их рассмотрения. Тогда решения будут приниматься, исходя из интересов детей, а не в соответствии с чьими-то представлениями о том, как все должно быть. У нас ведь сейчас опека чуть что – применяет высшую меру наказания: изъятие детей из семьи. Но для принятия такого решения инструкций мало, нужно доскональное изучение семейной жизни ребенка.
Ребенок, окруженный любящими его людьми, может быть счастлив и в бедности, и в лишениях. Строгие родители – не обязательно плохие родители. И ограничения не означают нарушений прав ребенка. Из того, что отец не позволяет сыну смотреть телевизор, вовсе не следует, что мальчика следует забрать из родительского дома и усадить перед телевизором. Все это хорошо бы помнить всякого рода официальным лицам.
Повторю еще раз: безусловно, я являюсь сторонником закона о семейно-бытовом насилии. Вопрос только в его содержании.
- Прежде всего, там должен быть подтвержден принцип презумпции невиновности. Жалобы жены, мужа, ребенка, соседей, да хоть прохожего достаточно, чтобы начать проверку. Но жалоба не может быть основанием для принятия превентивных мер: запретов и изъятия. Любое решение – через суд. В законе должна быть четко регламентирована процедура вмешательства в жизнь семьи. Кто, при каких обстоятельствах, с какими полномочиями имеет право переступить порог чужого дома. Какими должны быть последствия принятых решений.
- Думаю, что вся семейная сфера должна быть передана на рассмотрение мировым судам, что, в свою очередь, потребует внесения изменений и уточнений в Гражданский процессуальный кодекс.
- Уверен, следует усилить роль Уполномоченного по правам ребенка, что также может быть прописано в законе. Очевидно, что потребуется вносить изменения и в Федеральный Закон «Об уполномоченных по правам ребенка РФ». Было бы хорошо сделать эту должность выборной, с тем, чтобы в каждом муниципалитете, в каждом регионе и в целом по стране вопрос об Уполномоченном по правам ребенка решался на всенародном голосовании.
- И, бесспорно, должна быть усилена роль школы. Хватит уже вести эти дурацкие разговоры на тему: школа – для знаний, а не для воспитания. Классный руководитель обязан заниматься воспитательной работой, а государство за нее обязано как следует платить.
Все это можно и нужно обсуждать. Но мы пока застряли на предварительном этапе: не можем решить, а есть ли сам предмет разговора. Давайте же, наконец, согласимся: вопросы семьи не должны быть в центре политической борьбы. Победа над консерваторами или либералами не может быть в данном случае целью. На кону не депутатские мандаты, а будущее страны.
Руслан Дзкуя, журналист
