Этот вопрос мы задали заведующей кафедрой политологии Тверского государственного университета, профессору Наталии Козловой. Вопрос не праздный, учитывая, что последние события, связанные с проведением спецоперации на Украине, буквально всколыхнули гражданское общество, проведя настоящую демаркационную линию между сторонниками этого решения и его противниками. В это же время вышел доклад Уполномоченного по правам человека в Тверской области Надежды Егоровой, в котором тоже есть посыл, связанный со спецоперацией. Но главным образом там речь идет о проблемах социальных, которые отмечали жители Верхневолжья в 2021 году. И именно этот доклад свидетельствует о том, что основные нарушения своих прав люди видят в социальной сфере.
О том, что могут сделать люди в случае чрезвычайных или не стандартных обстоятельств, еще несколько лет назад стоял не так остро. Если была необходимость решить вопрос, все заинтересованные граждане могли объединиться, создать общественную организацию и работать с учетом интересов той или иной группы. Так в Твери, к примеру, создавались независимые объединения, пытающиеся решить вопросы городского хозяйства (многие помнят выступления Маргариты Ханской или Геннадия Берсона, ныне покойных). Эти люди были неудобны, их позиция нередко противоречила установкам муниципальной власти, но она была. И власть, в частности, представительная, старалась с ними взаимодействовать. Есть и удачные примеры организаций в этой сфере, которые смогли преодолеть силу обстоятельств, укрепить свои позиции и продолжать работать. Примером может служить организация «Качество жизни», которая создавалась «под выборы», благополучно пережила этот период, окрепла, обрела свое лицо и затем трансформировалась в Центр общественного контроля в сфере ЖКХ.
Можно привести немало примеров эффективных общественных объединений и тех, кто умер, не успев родиться. Интересно было узнать, отличается ли наше тверской гражданское общество от российского в целом.
Наталия Козлова считает, что " мало чем отличается". Это в принципе понятно, поскольку модели гражданского общества выстраиваются, исходя из вертикали власти, которая формирует не только законодательство, но и «организующие» структуры. Поддерживаются и поощряются так называемые ГОНГО (государством организованные негосударственные организации), которые созданы самой властью. Это и Народный фронт, и «Россия – страна возможностей», и возрожденное общество «Знание», и многие другие федеральные проекты, которые объединяют близких по духу людей и встраивают их в системы, отвечающие политическому мейнстриму. Дело известное и, возможно, полезное, но к гражданскому движению не имеющее абсолютно никакого отношения.
Так что за последние тридцать лет часть гражданского общества, которую представляют некоммерческие организации, претерпела существенные изменения. От самостоятельных объединений, которые возникли для решения конкретных проблем - к структурам, которые поддерживает власть.
Наталия Козлова отмечает исследования в этой области доктора социологических наук Ларисы Никовской и доктора политологии Александра Сунгурова. Они представляют московскую и питерскую высшую школу, а Александр Сунгуров к тому же еще руководит
Межрегиональной общественной организацией «Гуманитарно-политологический центр "Стратегия".
Причиной заметных неоднозначных перемен в состоянии российского гражданского общества, как отмечает Наталия Козлова, стала "эволюция политической системы России, противостоять давлению которой гражданское общество не может. Формирование моноцентричного режима власти отражается и на обществе". Это процесс взаимный.
Особое место в развитии гражданского общества занимают общественные палаты. И мы даже на примере Тверской области можем легко увидеть, как объединение хорошо известных на территории и реально работающих организаций постепенно превратилось в замещающую структуру, практически не оказывающую влияния на гражданскую жизнь в регионе. Это видно даже по принципу формирования самой палаты, когда первая треть ее членов назначается губернатором. Таково наше законодательство.
И эта тема хорошо изучена Александром Сунгуровым, который вместе с коллегами, подготовил и издал книгу «Общественные палаты: от медиации к имитации»
Поэтому и вопрос Наталии Николаевне, как человеку, принимавшему участие в исследовании и тоже работавшему над книгой:
- Вы изучали совместно с центром «Стратегия» состояние и деятельность Общественных палат и различных советов при органах власти. Пришли к выводу, что ОП в большинстве случаев – имитационные структуры, не имеющие отношения к развитию гражданского общества. Расскажите, пожалуйста, что удалось понять в результате исследования.
- В разных регионах степень имитационности и самостоятельности общественных палат разная. Мы изучали случаи Санкт-Петербурга, Саратова, Владимира, Твери, Перми. В Перми наиболее автономный режим существования ОП. В Петербурге палата представляет собой клуб элиты в отставке, во Владимире – место столкновения губернатора и ЗС.
А что же с реальными организациями, которые долгие годы работали, выстраивали отношения, в том числе и с зарубежными партнерами, набирались опыта и готовы были многие вопросы взять на себя? Они оказались не удел или были стигматизированы и объявлены нежелательными. Особенно четко это прослеживается в деятельности женских организаций, которые долгие годы боролись за принятие Закона о предотвращении домашнего насилия. Около 20 лет законопроект претерпевает различные изменения, и нет пока никаких признаков его принятия. Можно отметить и правозащитные организации, которые массово оказывались нежелательными, а некоторые, как «Мемориал», еще и были закрыты.
- Наталия Николаевна, сейчас есть устойчивое понимание того, что независимое гражданское общество в России утратило свои позиции. Этому способствовало, в том числе, и изменение законодательства. Законы «Об иностранных агентах», «О нежелательных организациях», о «СМИ – иностранных агентах» фактически изменили ситуацию. Почему это стало возможным?
- Демократия апеллирует к легитимности народной поддержки, а независимое гражданское общество ее не обеспечивает. Власть желает смотреть в свое отражение и вести диалог не со всей массой НКО, а с теми немногочисленными площадками (как Общественные палаты), которые выражают солидарность и помогают использовать формы общественного контроля для того, чтобы держать в относительном напряжении чиновничий аппарат.
- Иногда складывается впечатление, что многих нежелательных последствий удалось бы избежать, если бы люди понимали важность гражданского общества в нашей жизни. Гражданское образование, получение конкретных знаний может подготовить человека к различным вызовам и помочь ему?
- Думаю, что да. Приведу пример с женскими организациями, о которых мы уже упоминали. Без гендерных исследований понять специфику женского вопроса в России невозможно. Они у нас проводятся много лет, в том числе в Центре женской истории и гендерных исследований Тверского государственного университета. Там есть ответы на многие вопросы.
Само гражданское образование в стране существует. Очень много предложений по обучению и часть проектов финансируется, как известно, и официальными, и частными фондами. Можно изучить программы подготовки волонтеров, различные методики, позволяющие повысить уровень эффективности общественных объединений. Есть целые курсы по взаимодействию со средствами массовой информации. Однако стал ли наш «третий сектор» мощным фактором в развитии гражданского общества? Пока нет, хотя влиятельные и эффективные организации, безусловно, существуют. Есть и такие, которые были образованы в советское время и с трудом вписываются в сегодняшнюю реальность. К ним можно, в частности, отнести творческие союзы. Поэтому вопрос Наталии Козловой:
- Насколько важным гражданское образование становится в сегодняшней жизни, когда будущее трудно себе представить, а прошлое необходимо переосмыслить?
- Сейчас в обстановке военной спецоперации на Украине сложно понять формат гражданского образования. Мы это увидим, когда мир станет меняться после ее окончания.
С этим не поспоришь. Но последние годы показали, что мы плохо умеем заявлять о собственных интересах, отстаивать их и использовать человеческий потенциал для развития наших городов, небольших поселений и даже конкретных многоквартирных домов. Хотя здесь есть и удачные примеры. И хотелось бы знать, чем конкретно может нам помочь наука.
- Наталия Николаевна, какие практические шаги необходимо предпринять, чтобы запустить конкретные программы и сделать их доступными для всех, кому они интересны?
- В первую очередь, социологические исследования провести. Тогда мы узнаем, в какой мере, какие слои населения нуждаются в каких-либо конкретных знаниях.
Эту проблему мы можем обсудить. В пятницу, 15 апреля, в ТвГУ приедет Александр Сунгуров, чтобы встретиться с представителями науки, студенчества, общественных объединений и определиться с пожеланиями и предложениями.
Тверь всегда была сильна идеями и новациями. И есть основания надеяться, что традиция объединяться, смотреть не только в прошлое, но и в будущее возродится вновь.
Сообщает Светлана Рузлева
Фото: https://ikp-rao.ru, https://tver.bezformata.com/
